Воскресение было приятно потрачено впустую.
Я обнаружил себя полупрозрачной фишкой от настольной игры, где-то на середине закольцованного часового поля. Я начинал с сектора "похмелье", и стал медленно продвигаться вперёд по мере принятия стандартных решений. Это был один из тех очаровательных дней, когда простое перемещение в пространстве уже что-то значило. Полагаю, такие моменты можно назвать данью уважения элементарной физике. Впрочем, такая физика предполагает идеальные тела и логичные законы, поэтому по сути своей она нечто мифическое. В неё можно только верить.
Когда вечером я добрался домой, я попался в эфирную ловушку воскресной киселевской проповеди. Канал был Россия, и мне было приятно проводить с ним время. Потому что когда с тобой в комнате есть ещё кто-то, кто хочет быть первым, но никак не может, между вами возникает какая-то особенная солидарность. Четная, скажем.
По телевизору я увидел, что время, листая страницы человеческой истории, постоянно получает неприятные порезы об острые края этой тонкой бумаги. Очевидно, процесс этот обусловлен желанием персонажей произведения оставить какой-то след вне своего, единственного им отведённого, разворота. Все могло бы также сводиться к кафкианской картине, очень медленному и жестокому канцелярскому убийству, но время бессмертно, а отведённые нам развороты закрываются очень быстро и безоговорочно навсегда. В связи с этим рассчитывать на "люди запомнят" можно только Герострату и его во все времена старательным последователям из политических кругов.
Потом была реклама, но ни к чему нам тройная свежесть колгейта, когда душа заключена в трансцендентный Архангельск. Они предлагают ещё защиту на двенадцать часов. Вот так всегда: хочешь защиту - засунь что-нибудь в рот и подержи там минуты две-три. Нет, зубная паста - это как-то грубовато. А вот растворимый кофе подойдет. Этот порошок - настоящая эссенция времени. Изысканный вкус и аромат из горелой шелухи, возможность продать то, что следовало бы выкинуть. Немного маркетинга, и ваши издержки превратятся в прибыль. Оно теперь не растворимое. Оно гранулированное.
Потом я выключил телевизор и снова почувствовал себя полупрозрачной фишкой из настольной игры. Я на эшеровском поле, когда конец всегда приводит к прежнему началу, но всю дорогу кажется, что ползёшь вверх. Есть же мнение, что мы все во что-то играем. Одни ассоциируют или складывают слова. Другие рушат башни. Кто-то был белым офицером, кто-то - черным королем. У одного знакомого в горах есть четыре домика.
Можно строить отель.
