Едешь в поезде, один, так, как ты это любишь. Темнота амальгамой подпирает окно с обратной стороны, заставляя очертания твоего лица проступать на гладком стекле. Огоньки отдаленных домов и полустанков изредка нарушают зеркальную картинку. Тихий полупустой плацкарт, как будто менее тесный, мерно раскачивается из стороны в сторону. Вот эта световая трубка из нескольких вагонов скользит по полям, не оставляя за собой никакого следа, только глухо погромыхивая швами шпал. И в ней ты, и острое ощущение "нигде" в эти вечерние часы, когда свет ещё не погас, а ночь уже собрала поезд в кулак и отсекла от внешнего мира.
Пассажиры рядом, такие же случайные, как набор сигарет в провинциальном киоске. Молчаливое столкновение миров, каждый едет из разных А в разные Б, неизвестно зачем и почему. Смотришь на них, и это острое ощущение "нигде" дополняется таким же острым "никто". И сам ты на это недолгое время становишься никто, без желаний и планов, полностью вверенный своей боковой полке и расписанию остановок.
Схлынула духота лета и отпускные маршруты. Теперь здесь, несмотря на южное направление, прохладно и тихо, и все больше люди одеты построже и едут по делам. И пахнут они посвежее, в оболочке своих духов, порошков и послебритвенных лосьонов. Отдельные запахи приходят и уходят, другие, те, что роняют в воспоминания, внезапно вкручиваются в мозг.
Ждешь ночного перрона, чтобы покурить. Проходишь к выходу мимо очередной случайной соседки, и вдруг ловишь знакомую нотку запаха. Она просто спит, и бог бы с нею, но так уже однажды пахло от кого-то где-то, и то "однажды" было важнее всего на свете, черт. Или так просто казалось. И стоишь теперь, как дурачок, уставился в нитку зеленоватых фонарей, мнёшь в пальцах свой уголёк, а сам даже не помнишь, откуда и куда едешь. Глаза блестят, показывая с внутренней стороны прошедшие навсегда картинки. Такая вот плацкартная ночь - ты глотаешь дым и тонешь в грусти, а клава эта на 27-ом знать не знает, что натворила, и сопит себе в подушку. И пусть сопит.
Может, в этом и есть наше животное наследие. Говорят, что зрение - это семьдесят процентов восприятия. Восприятия - может , но не памяти. С памятью у нас все осталось как у собак - уходит картинка, уходит голос, но неизменно возвращает все обратно нюх. Что бы мы там себе ни напридумывали, как бы ни бежали друг от друга, как бы ни хотели забыть - запах свяжет все воспоминания, гвоздями прибьёт на видном месте и будет возвращать к ним каждый раз, стоит только его почувствовать. Если так - а это точно так - относитесь более ответственно к выбору духов, шампуня и порошка. Помните, что в как бы ни были вы счастливы в начале, в конце от каждого из вас останется только запах волос, ключиц и ткани на плече.
И запах этот будет световой трубкой вспыхивать на тёмных полях памяти, не оставляя следа. Только глухое погромыхиваете швами шпал и острое ощущение "нигде". Такое же острое ощущение "никто". Нитки коротких воспоминаний в зеленоватом свете фонарей, пустой тёмный вагон, и ты один. И ты одна. Так, как ты это любишь.
